Ирина Плещева – министр социальных коммуникаций Московской области и возглавляет министерство с аналогичным названием.
Начну, пожалуй, с набившей оскоминой фразы: в соответствии с 3 статьей Конституции, единственным источником власти в России, является – народ!
То есть, это мы с вами работодатели для всех чиновников, включая Ирину Плещеву.
Да, вот, незадача. На протяжении ряда лет, мы, гражданские активисты и члены «Народной палаты Подмосковья»: Сергей Снастин, Сергей Карабатов, Алексей Дмитриев и я, Александр Гаврилин, годами записываемся на ежемесячный личный прием в Главное управление социальных коммуникаций, график которого утверждает зампред правительства Михаил Кузнецов.
В этом графике, черным по белому написано, что прием будет вести Ирина Плещева.
И всякий раз, прием проводит ее заместитель Валерий Шуткин.
Получается, что у министра Плещевой годами не находится нескольких часов в месяц для приема – единственного источника власти в стране?
Есть дела поважнее?
Идем дальше.
С методичность метронома, один из главных поборников открытости и диалога, Сергей Снасти, человек, которого хорошо знает и уважает все Подмосковье, говорит о необходимости налаживания диалога. Причем системного!
Говорил он об этом и самой Плещевой, «вылавливая» ее на форумах, говорил Валерию Шуткину на личных приемах, где последний подменяет Плещеву. Твердил, при редких встречах, зампреду правительства Эльмире Хаймурзиной, которая также отказывается от диалога, необоснованно отменяя приемы. И, конечно же, настойчиво объяснял вице-губернатору Наталье Виртуозовой.
Аналогично поступали и те активисты, которых я упомянул, и многие другие, которые просто перестали ездить на приемы к Плещевой, не видя смысла в долгой поездке из Подмосковных муниципалитетов, в проемную в центре Москвы, заранее зная, что Ирина Плещева на прием не приедет.
В числе сказанного, звучало и требование включить активистов в рассылку мероприятий проводимых Главным управлением социальных коммуникаций. И вопросы, включения активистов «Народной палаты Подмосковья» в Общественный Совет при ГУСК, и в качестве членов, в качестве, консультантов, да и просто – наблюдателей.
Короче все требования граждан, не только законны, но и отвечают названию самого управления – социальные коммуникации!
Естественно, ничего этого сделано так и не было.
Но стоит открыть официальный сайт Главного управления социальных коммуникаций, как можно узреть, что площадка, создававшаяся, как диалоговая, превращена в псевдопиар одного человека.
Ирина Плещева сделала то, Ирина Плещева сделала это…
И так до бесконечности!
Причем о событиях говорят, как о свершившемся факте, без анонсов самих мероприятий.
Внимательно прочитав несколько сообщений, вижу, что, несмотря на настоятельные требования Сергея Снастина, Сергея Карабатова и многих других, принять участие в формировании Общественного совета ГУСК, мероприятие уже прошло.
Аналогично, проходят форумы.
И, очевидно, именно также будет формироваться Общественная палата Московской области, подавать заявления, в которую можно будет уже в мае.
Можно до бесконечности говорить о г-же Плещевой, социально-коммуникационную работу которой, настоящее гражданское общество наблюдает в инстаграм, а не в реальности, но приведу в пример Волоколамск.
Как говорят активисты, то, что произошло в Волоколамске на встрече Андрея Воробьева с жителями, это и есть дело рук Ирины Плещевой.
Именно попытка окружить себя провластными активистами, которые замалчивают проблемы, и бояться сказать слово поперек, в конечном итоге и привела к массовым протестам.
Если бы Ирина Плещева вела личный прием, и внимательно выслушивая граждан, узнав о надвигающейся проблеме, реально работала: докладывала обо всем губернатору лично, выезжала на место, поднимала на ноги всю Общественную палату МО, принуждала других министров и Глав муниципалитетов – решать проблемы, думается, в Волоколамске Андрея Воробьева встречали бы совсем иначе.
Ну, а итог деятельности министра Плещевой за несколько лет на своем посту, люди охарактеризовали несколькими короткими словосочетаниями: «поиграем в снежки» и «девочка в розовой шапочке».
А все потому, что Главное управление социальных коммуникаций давно уже называют тайной канцелярией!